Выставка "Hunky Dory" с бронзовыми африканцами Криса Офили напоминает, что бьеннале – это еще и бизнес.

Московская бьеннале очень разнообразна. Например, в ее рамках идут выставки явственно коммерческого свойства, что на других мероприятиях подобного рода не приветствуется. Такая выставка – "Hunky Dory" (в честь пластинки Дэвида Боуи) в галерее Гари Татинцяна. И правильно, что это происходит на горизонте московской бьеннале. Хватит рассказывать, что современное искусство – это бескорыстный эксперимент, либо неуклюже рядиться в ризу мученического культуртрегерства. Нет, это очень серьезный рынок.

Еще пару лет назад наш рынок был почти полностью замкнут сам на себя: российские клиенты тавтологически приобретали произведения российских художников. Сейчас ситуация меняется.

Арт-дилеры продвигают на отечественный рынок работы иностранных художников modern и contemporary art разного типа и качества – от импрессионистов до сегодняшних сверхзвезд. Часть наших художников и галерейщиков от этого вторжения приуныла, и справедливо: денег на всех не хватит. Но инородный привоз следует приветствовать, так как загерметизированность в национальной тематике – кратчайший путь к вырождению не только рынка, но и российской культуры.

Советский медик Гари Татинцян, когда-то эмигрировавший в США и там ставший успешным арт-дилером, – один из пионеров продвижения западного искусства на наши просторы. Так, он первым привез в Москву работы Дэмиена Херста и удачно их продал. "Hunky Dory" – правильное развитие процесса. В экспозиции – имена, постоянно мелькающие в специализированной прессе, имеющие устойчивую котировку и известные широкой публике. Например, выставлен очень плодовитый Джонатан Мезе, конвейерным образом реанимирующий нью-вейв 80-х, ныне вызывающий острую ностальгию. Есть один из самых дорогих живущих и трудящихся художников Георг Базелиц, с истинно тевтонским упорством уже треть века изображающий людей вверх ногами.

Но хит выставки в галерее Гари Татинцяна – безусловно, работы британского художника нигерийского происхождения Криса Офили.

Он, как Дэмиен Херст, входит в упряжку Young British Artists, во второй половине 90-х выведенную на звездную орбиту королем рекламы и гением художественной спекуляции Чарльзом Саатчи. В 1998 году стал лауреатом почетнейшей премии Тернера, а годом раньше его "Holy Virgin" (изображение Марии в "окладе" из коровьих лепешек), выставленная на знаменитой выставке "Sensation" в Бруклинском музее современного искусства, вызвала колоссальный скандал. Мэр Нью-Йорка Руди Джулиани потребовал убрать ее из экспозиции, бушевали фундаментальные протестанты, даже ортодоксальные евреи почему-то возбудились, а Офили дал множество пресс-конференций, где объяснял, что навоз на его родине – субстанция сакральная, так как им удобряют поля, из него строят жилища, им топят очаг, на котором готовят пищу.

Скандал, как положено, затянулся ряской, а Крис Офили взошел в ареопаг актуального искусства.

На выставке у Гари Татинцяна – две скульптуры из крашеной бронзы в два человеческих роста, называющиеся "Синяя луна" и "Золотая луна". Одна изображает африканца, присевшего по большой нужде, другая – африканку в той же позе. У обоих тщательно отполированные задницы сияют как полная луна в тропической ночи. Один истукан испражняется сочно-ультрамариновой какашкой, другой – золотой.

Скульптуры сделаны очень качественно и, безусловно, стоят суммы с многими нулями. Более того, они, несмотря на сюжет, очень эстетичны и даже салонны. Их вполне можно представить в зимнем саду особняка на Рублевке.

Под снегом они выглядели бы слишком комично.

Купит ли это кто-то из наших богатых ребят, как-никак к ним серьезные люди в гости ходят, что они скажут? Но это – проблема галериста.

Версия для печати